При словах «божественная любовь» у некоторых наверняка появится образ всезаполняющего света, жизни без боли и печали, всё наладится во всех сферах, люди станут улыбаться и помогать друг другу, закончатся войны и катастрофы, а счастье переполнит и останется навеки. Знакомо?
По моему опыту, эта фантазия является одной из могущественнейших и, к сожалению, для многих непреодолимой чертой, останавливающей доступ к духовному росту. Дело в том, что любое касание божественного ожидается как всезаполняющий экстаз, и другие проявления не просто останавливаются, но и отвергаются с недовольством и возмущением.
Тем не менее, реальность такова, что духовный путь — это путь согласия, а не экстаза. Счастье — это способность встречаться с событиями жизни и проживать их в полной мере. Божественное предполагает весь спектр эмоций, чувств и ощущений, и в этом его тотальная целостность. Божественное — это буквально всё, а не только то, что приносит личное удовольствие.
Таким образом, люди охотно берут «хорошее» божественное, которое лично им симпатично, а «плохое» божественное делают монстром, живущим под кроватью, называют это чем-то злобным, вредным, негативным, не-божественным. А оно просится быть принятым, как и «хорошее», и постоянно стучится в двери. Отсюда миф о вечной борьбе добра и зла, в которой именно злу на месте не сидится, — хотя причина существования зла в самом отделении его от добра.
В духовной эволюции человека прослеживается движение от инфантильной любви к личностной и далее к божественной. Инфантильная любовь — это вшитый инстинкт радостно питать детей, и симметрично — это инстинкт ребёнка радостно брать у родителя энергию во всех возможных формах. Некоторые люди, вырастая, пытаются повторить паттерн инфантильной любви в своих отношениях — это обычно называется созависимостью, где один занимает место ребёнка, а другой — его напитывающего родителя.
Личностную любовь — воспетую в культуре во всех её привлекательных качествах — я вижу как питание образов друг друга. Это муж, стоящий с розой у вокзала, потому что он убеждён, что именно так поступает хороший муж. Это друг, который всегда придёт на помощь, потому что таковы его принципы. Это готовность всегда быть на стороне любимого, потому что «тогда он будет на моей стороне». Это такая забота о чувствах, где любимый не должен испытывать боли и негатива — ведь «у нас идеальные отношения». Это терпение жены под соусом принятия, потому что «я психологически проработана» или «а вдруг он уйдёт». Это изнуряющие фотосессии ради красивых совместных кадров в рамочке; смоделированный до рассветов и закатов отпуск; мечты о том, что всё впереди, и ностальгия о прошедших моментах; надежды о том, что «партнёр станет лучше» и «трудные времена пройдут»; покровительственная улыбка мамы и похлопывание по плечу от отца.
Я специально включил мифы личностной любви, которые считаются позитивными. Обычно образы людей включают в себя разрушительные глубинные убеждения, например, «я должен быть успешен на работе любой ценой», «все мужики — козлы», «мы вправе мучать друг друга, потому что так мы учимся быть сильнее», и эти убеждения неизбежно становятся частью любовных отношений. Развитие отношений воспринимается как тюнинг личностной любви от более деструктивных убеждений к менее деструктивным.
Но есть и качественный переход — от личностной любви к божественной. С позиции до-над заблуждения это может выглядеть как возврат в инфантильность — божественная любовь не опирается на личное, на социальные образы и на культурные нормы, а является аутентичной, непосредственной. Вместе с этим божественная любовь не подразумевает тотальное принятие, вечное спасение и жертвенную передачу своей энергии, позицию идеального родителя к ребёнку.
Божественная любовь на то и божественная, что перестаёт являться личной. Частый обесценивающий аргумент, который я слышу, — «какая же это нахрен любовь, если она не соответствует моим ожиданиям?!», — опирается на фантазию, описанную в начале заметки: божественное не является «улучшением» личного и не предусматривает заботу о личности вообще. У Карла Ренца одна из книг содержит в названии фразу «беспощадная милость». Несмотря на указанные аспекты, божественная любовь — это не любовь вопреки, навязывание чего-то кому-то против его воли или стремление к разрушению прекрасного.
Божественная любовь сводится в конечном счёте к согласию с движением души другого. Но эта заметка не о божественной любви.
