Когда мне было 7 лет, мы жили вшестером в двухкомнатной квартире в посёлке городского типа, и я спал на одной кровати с бабушкой и дедушкой — потому что у нас не было места. Сейчас, спустя почти 30 лет, я летаю бизнес-классом из Лиссабона в Москву и живу в трёхкомнатном лофте — один.

Поэтому когда я встречаю советы экспертов в вопросах денег и бизнеса, — от предпринимателей до тонких мастеров, — то в первую очередь интересуюсь личными успехами: работает ли их метод для них самих? Я с любопытством ходил возле коучих друг друга участниц на выездной тантре и слушал их разговоры. Стресс, принуждение, ощущение нужды, мотивация, дримин биг, скрам, ворк-лайф бэлэнс и кастдев — неотъемлемые элементы серьёзного бизнесового разговора. Успехи, по моим меркам, не соответствовали масштабам страданий, (хотя люди, живущие в режиме активного напускания пыли себе в глаза, будут с пеной у рта доказывать обратное своими smart-списками целей на год и их эпическими достижениями).

В этом месте важно сказать, что для меня красный флаг — это не малое количество денег, не нужда в них и даже не отсутствие согласия со своим финансовым рангом, а безосновательная претензия на компетентность. Например, я не ожидаю, что тренер чемпиона по шахматам будет играть на его уровне: работа тренера — тренировать. Но если человек, играющий на уровне новичка, с видом крупного эксперта рассказывает как стать чемпионом, то я буду испытывать сложные чувства.

Я не слыхал про людей, которые бы взяли «lean startup», «дао тойота», «от нуля к единице» и по книжкам собрали компанию-единорога — как будто во всех этих книжках не принято говорить о самом главном ингредиенте пирога, когда все остальные детали готовки могут быть описаны в совершенстве. На другом конце спектра руководители, отвергающие протоптанные литературой дорожки, проповедуя «особый путь» своей компании, повторяют стиль управления вчерашнего дня.

И те, и другие попросту оказываются отвёрнуты от живого. Можно заводить майлстоуны, устанавливать и измерять KPI, стремиться к результатам и даже достигать их, оставаясь вечно уверенным в правильности собственной — гибкой и адаптивной! — стратегии, но за пределами узкой реальности искрящего бизнеса будет, как за пределами песочницы, оставаться безапелляционная и непоколебимая экзистенциальность жизни.

Наиболее трагикомично для меня выглядят эзотерики, расчехляющие денежные каналы и протоки. Ведь если прагматичный предприниматель ещё может мне возразить трёшкой в центре и новеньким автомобилем, то что может показать эзотерик кроме своей фанатичной веры в убеждения, основанные на магическом мышлении, — непонятно. Я отчётливо разделяю чувственных практиков от фантазёров: у первых навык управления ресурсами развивается до тонких ощущений, а вторые ждут денежный дождь с неба сами и продают его существование другим. Первые находятся в согласии со своими финансами, какими бы эти финансы ни были; вторые пытаются построить своё счастье за счёт раздувания недоразумений в других.

Самое распространённое и жестокое заблуждение, по моему опыту, основано на идее получать деньги — да и не только деньги — именно в той форме, которая придумана как правильная. Например, «мне должны платить на работе достаточно», «мои клиенты должны быть довольны моей работой», «я должен построить бизнес сам», «я не имею права брать у других» и прочие, прочие тонкие ограничения, требующие смотреть в закрытую дверь, когда в шаге есть другая, открытая.

Я окончательно перестал верить в «денежное мышление» и прочую финансовую чушь, когда увидел, как в реальности люди богатеют на моих глазах. Базовый доход, подушка на чёрный день, стабильность и достойная пенсия — это мифы бедных, ставшие основой политической повестки в разных уголках Земли. Гарантировать наличие денег невозможно, — как невозможно гарантировать, что кирпич на голову не упадёт, — но можно оставаться в соединённости с силами, которые лежат в фундаменте финансовой обеспеченности. Я знаю, куда посмотреть, когда с деньгами что-то не так, — и практика показывает, что для успеха, согласия и баланса этого достаточно.