Слияние и близость - качественно разные способы находиться в контакте. К сожалению, у нас нет способа вербально описать разницу так, чтобы было просто и понятно. Психология предлагает несколько примитивных указателей, которые сводятся, упрощённо, к следующей рекомендации: если вы страдаете в контакте, то это стоит назвать слиянием, а если наслаждаетесь - значит это близость.

Давайте разбираться насколько получится. Под способностью к близости я понимаю сознательное умение соединяться в другим в общей нервной системе. Это не связано с тем, есть ли у вас отношения, телесный контакт или секс; был ли психотерапевтический контракт; знаете вы друг друга 10 лет или секунд. Близость - это взаимно-выбранное состояние эмпатического соединения, которое возможно благодаря целому набору развиваемых навыков, от медитационного "утихомиривания ума" до детального управления вниманием и общей восприимчивости.

Слияние - это слабоосознаваемая малоконтролируемая тяга оказаться в некотором желанном состоянии сознания, (обычно расслабленном, приятном, защищённом, океаническом и т.п.), и партнёр узнаётся как единственно верный и доступный способ это сделать. Слияние не подразумевает критики, поскольку подпитывается западной культурой как правильный способ интимного контакта, и не подразумевает доступа к реальности, - то самое "потерять голову" и "рай в шалаше". Слияние - это реализованная влюблённость.

Слияние и близость - это ортогональные явления. Может быть слияние без близости, близость без слияния, слияние плюс близость и отсутствие и близости, и слияния. Несмотря на фундаментальное различие феноменов, они почти всегда мыслятся как единое целое.

Моя специализация - сопроживание близости, поэтому я встречаюсь с разными откликами на неё. Для кого-то предложение побыть в общей нервной системе интерпретируется как инфантилизм либо страх потери себя, на который стоит отвечать агрессивными неприступными границами. Обычно за этим стоит травматический опыт - либо детский, либо непрожитая боль неудачных отношений, либо перенятые чувства из родовой системы.

Бывает и наоборот, когда возможность прожить близкий контакт легитимизирует растворение, отказ от заботы о себе и собственной целостности. Это довольно тяжело выносить, трудно выправить, а попытки остановить такую форму общения со своей стороны традиционно приводят к неудовольствию, претензиям и возмущению со стороны партнёра.

Давайте разбираться. Первое, что мне чувствуется удачным указателем, - дети способны только к слиянию. Близость - это способность взрослого человека. Близость требует распознавания и удержания собственных границ, знания себя цельным и целостным в психическом смысле. Поэтому детские триггеры, переплетения с родителями или бабушками-дедушками сразу стоит маркировать как травму, прожитую в слиянии, - и это не имеет ничего общего с близостью. Иными словами, близость не может столкнуть в травму слияния, потому что это принципиально другая деятельность.

Я считаю синонимами понятие близости и состояние сопроживания общей нервной системы. Поэтому второе - близость конструктивна. Это ценная совместная активность, которая ни к чему не обязывает, не ограничивает и не принуждает. Это ясная практика, из которой можно легко выйти по своему желанию и зайти по обоюдному согласию. Как можно договориться вместе посидеть в кафе за чашкой кофе, так можно вместе соразделить проживание нервной системы.

Третье - слияние размывает контекстуальность. В слиянии проживается некоторая удивительная неразлучность с другим, соединение во всех сферах, взаимопонимание с полуслова и неизменность этого чуда во времени и от состояния партнёра. Можно заметить, что слияние является основой влюблённости.