Я вижу личности других как некоторые полужидкие-киселеподобные субстанции. Личность функциональна тогда, когда субстанция может поддерживать свою упругую вытянутую форму, не протекая. Чтобы субстанция поддерживала свою форму, существует два вида опор — внешние и внутренние.
Внешние опоры — это тонкие зажимы в теле, воспринимаемые как нечто стабильное, знакомое, вечное. Внешние опоры буквально не позволяют личности растечься, поддерживая её субстанцию в нужной форме. Как вода, налитая в бутылку, принимает форму бутылки, так и личность принимает форму внешних опор.
Заводы по выстраиванию внешних опор в людях — это относительно новое культурное достижение, позволяющее миллиардам людей оставаться заключёнными в социальную жизнь. Детские сады, школы, армии, училища и университеты, затем — институт семьи и узкоспециализированная работа, параллельно — стандартизованные процедуры пользования общественным транспортом, получения еды в кафе и одежды в магазинах, индустрия развлечений, политическая повестка и манипулирование общественным мнением — всё это грандиозный, достойный восхищения конвейер цивилизации.
Внешние опоры хорошо удерживают большие части личности вместе, но процессы её протекания неизбежно будут происходить в тех местах психики, где таких опор нет. Это происходит чаще всего во время инцидентов, не покрытых культурными стандартами, например, социум не подготовлен для поддержания мужчины с младенцем, от которого ушла жена; или на стыках опор, например, абитуриент, не сумевший поступить в университет после школы и оказавшийся в экзистенциальной яме. Протекания случаются регулярно у подвижных, развивающихся и неконформных личностей — можно даже сказать, что личность развивается только через протекания сквозь щели между внешними опорами.
Нытьё — частый индикатор протекания личности. Мир якобы как надо не работает, то есть не поставляет нужные опоры, а искать опоры другого качества нет ни ресурса, ни желания. Можно заметить, что послания вроде «соберись, тряпка» или «зажми яйца в кулак» — это требования оставаться жёстким и неизменным для общества, даже если само общество изменилось.
Находиться в состоянии протекания некомфортно. Во-первых, это нефункционально и может привести к угрозам жизнедеятельности, например, человека выгнали с работы, а он с горя пьёт водку дома вместо того, чтобы восстанавливаться в финансовом ранге. Во-вторых, это разваливает надежды на светлое будущее, право на счастье, справедливость, доброту, равенство и всепринятие, главенство закона, разума и здравого смысла, смысл и небесполезность собственной жизни, доверие к родителям, корпорациям, государствам и прочим аналогам великих других, — оставляя человека в некотором безумии от того, что он одинок в своей ясности. В-третьих, это сталкивает с доселе недоступными психологическими процессами, которые могут приносить разную степень дискомфорта — от лёгкой фрустрации до депрессии уровня «тёмной ночи души» и тяжёлых психосоматических болезней.
Собираться после протекания можно путём восстановления опор — внешних либо внутренних. То, что в психологии называется компенсацией или сублимацией, — это процесс переиспользования имеющихся внешних опор для того, чтобы вернуть личность в прежнее агрегатное состояние. Внешние опоры можно найти в клубах девиантов и рехабах — они восстанавливают чувство принадлежности, осмысленности и значимости жизни.
Внутренние опоры — это способность психики поддерживать свою форму и пластичность даже при отсутствии части внешних опор. Это обычно то, что уважительно и с восхищением называется «внутренним стержнем». Внутренние опоры не про жёсткость, а про адаптивность, да они и не опоры вовсе. Испытания, инициации, исследования, глубинная психологическая, соматическая и духовная работа — всё это меняет «химический состав» личности, позволяя ей выдерживать большую степень встречи с реальностью.
Поскольку внешние опоры требуют энергетического обслуживания, то человек в достаточном качестве внутренней устойчивости будет отталкивать их от себя. Это создаёт не только напряжение между культурными нормами и личностью, но и способствует процессам асоциализации — ведь то, что «всем нужно», теперь не только не нужно, но и нежеланно. Старые друзья и родные могут эмоционировать и настаивать на возвращении к тому, что они искренне считают важным, хорошим и даже необходимым, — и отказ принадлежать прошлому приводит к серьёзному конфликту непонимания, разрыву прежних связей, смене окружения и репутационным издержкам, (а у особо настойчивых такое может происходить не один раз).
Описанная модель помогает мне относиться с согласием к людям, находящимся в разных способах и этапах структурирования своей личности. Я вижу, что чем больше используется внешних опор, тем более человек является инфантильным и негибким. В минуты беды он примет всю любовь и заботу, которую сможет впустить в себя, чтобы укрепиться в вере в свои внешние опоры, — поэтому я постою в стороне, осознавая, где разрушение пошло бы ему на пользу.
Я чувствую много симпатии к людям, находящимся посреди болезненных трансформационных процессов, и мне приемлемы их слабости, — мне комфортно сопровождать их в трудный период. И я хочу дружить и расти вместе с теми, кто уже прошёл большой путь, простроил внутренние опоры, обрёл мудрость, богатство и ясность.
