«Велико ли ваше кладбище?», — такой вопрос звучал на недавней встрече мастеров духовной работы в контексте обсуждения профессиональных неудач. И этот вопрос для меня не столько о том, сколько клиентов ушли разочарованными, расстроенными, получившими нежелательный результат или даже разрушенными, сколько о проведении верной разделяющей линии между успешной работой и неуспешной.

Наивный критерий успеха — позитивная обратная связь клиента — является отправной точкой карьеры, но не может претендовать на истину у опытного специалиста. Внимательному психологу становится ясно, какие рычаги нажать, чтобы за десять минут человек, пришедший за помощью, почувствовал эмоциональный подъём, заряд, поддержку, радость, надежду и благодать.

Хрестоматийный пример из расстановок — достаточно вывести «маму» и попросить её сказать в адрес клиента всё, что он хотел бы услышать — слова любви, благодарности, признания, восхищения и тому подобного. Польются слёзы счастья, заместитель и клиент сомкнутся в объятьях, а реального исцеляющего движения не произойдёт. А всё потому, что настоящая мама никогда такого не говорила и не скажет. Это спекуляция на травме. Клиент упорхнёт в эйфорическом блаженстве и напишет восторженный отзыв, а когда небо упадёт на землю, то эта история останется в прошлом как якобы успешно интегрированная.

В этом месте мудрые помогающие практики осмеливаются сделать контринтуитивный разворот на 180 градусов — вместо того, чтобы опираться на достижения клиента в оценке своей работы, они переключаются на своё чутьё и супервизии. И тогда граница «кладбища», проходящая ранее по отзывам, вырисовывается заново, местами так неожиданно, что может требоваться дополнительная терапия.

Я выделяю два ортогональных уровня обратной связи: уровень социального согласия и уровень духовного согласия. Социальное согласие означает, что работа рассматривается в культурном контексте как полезная, позитивная, ценная, достойная своих денег, профессиональная и одобряемая другими. Духовное согласие подразумевает выравнивание внутреннего баланса, достижение глубинной истины, красоты, святости, умиротворения, правильности и возвращение в поток жизни. Самый желанный результат — это когда и работа сделана в соответствии с внутренней правдой, и клиент субъективно оказался доволен, а его объективные показатели приобрели положительную динамику.

Ситуации, когда работа не была сделана в соответствии с внутренней правдой, (то бишь не достигнут уровень духовного согласия), — это «свежая могила на кладбище» вне зависимости от результатов на уровне социального согласия. Супервизия может помочь понять, какие резонансы и личные истории включились. Особенно полезно внимать клиенту, который даёт положительный отзыв, даже не догадываясь о случившемся провале, — это прямая дорога для профессионального роста.

Особо трудные ситуации — когда духовное согласие достигнуто, а социальное — нет. Здесь может быть несколько этажей мискоммуникации: этаж клиента, (например, несоответствие придуманному им заранее результату или ожидаемой скорости изменений), этаж окружения клиента, (например, лишился былых амбиций на работе, перестал быть удобным для родственников, развёлся с женой и вышел из токсичных отношений), и этаж общества в целом, (например, усилилась смертельная болезнь или случился психотический приступ). Я выношу все тяжёлые нестыковки на супервизию и исследую в первую очередь потенциальные места своих заблуждений — не перепутал ли я духовное согласие с собственными представлениями о нём.

Течение жизни не обязано соответствовать идеям о благе. Мы живём в рамках гуманистической парадигмы, где человеческая жизнь — это высшая ценность, а человеком именуется прокладка между телом и обществом; но в тонком мире становится ясно, что душа стремится к целостности превыше жизни, а временная утрата узнаваемого человеческого облика — это допустимое движение в случае глубокого расщепления.

Признавая это, я молюсь о том, чтобы люди, верное движение души которых идёт вопреки социальному, обходили меня стороной. Пусть моя работа приносит конкретную-измеримую пользу — не для раздувания величия, а чтобы общественные цензоры позволяли мне работать без ограничений и давления. Я принесу больше пользы, перманентно находясь в социальном согласии.

Важно понимать, что безопасной психодуховной работы не бывает. Безопасность может обещать тот, кто не может предложить изменения. Я становлюсь точнее и мягче в своей работе, опытнее и мудрее. И вместе с этим я признаю, что до тех пор, пока буду приносить благо, моё кладбище будет шириться неизбежно.