Я отдаю себе отчёт, что пишу интимные, открытые тексты. Я пишу так, как живу сам. Заметки — это не бронежилет, образ, отводящий взгляды в недосягаемую идеальность, а скорее моё непосредственное выражение. Я ранимый и уязвимый с вами.

Какие-то тексты в «саду» заметок — уверенные стволы деревьев, защищённые современной психологией, культурными гуманистическими идеалами, общепринятыми терминами, ясным структурным языком и здравым смыслом сегодняшнего дня. Другие же — робкие ростки истины, требующие заботы, питания и мудрого обращения. Они неизбежно прорастут — если не здесь, то в садах других внимательных людей. Наблюдения, которые я описываю в заметках, будут рано или поздно интегрированы обществом, даже если формулировки изменятся до неузнаваемости.

Заметки, отмеченные маркером «друзьям», — те самые робкие ростки, и я желаю для них добрых взглядов. Когда я не знаю своего читателя, это создаёт асимметричную связь. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы вы невидимкой ушли в страхе, беспокойстве или негодовании из-за наших расхождений в определениях, убеждениях и использовании языка. К сожалению, у меня нет способа предотвратить превратность понимания, но моя задача — минимизировать превратность, и я решаю эту задачу как умею.

Лучшее, что я могу предложить — это знакомство, личный контакт. Многие люди, почувствовав со мной рядом спокойствие, расслабление и доверие, оказываются готовы присмотреться и к моим взглядам — ведь если с человеком комфортно рядом, значит он достиг определённого уровня согласия с миром. Так почему бы не взять это и для себя?

Я называю «другом» того, кто осмеливается побыть рядом в своей уязвимости. В уязвимости доступна тонкая трепетная связь: становится легко видеть друг друга, признавать и уважать накопленный опыт, даже если мы идём разными дорогами. У меня нет идеи, что мы должны обязательно быть в плотном контакте, чтобы позволить себе именоваться друзьями. Друг для меня — это тот, кто внутренне говорит «да», когда меня видит.

Некоторые психологи никогда не работают с друзьями и гордятся этим. И правильно делают: их работа и их дружба происходят в едином слое коммуникации, что неизбежно создаёт коллизии. Моё понимание дружбы лишено такой проблемы; более того, я могу сказать, что работаю только с друзьями. Мне нужно в каком-то смысле любить человека, чтобы устойчиво воспринимать его целостно.

Стоит ли говорить, что у меня нет друзей в привычном социальном смысле? Мне неблизки ни панибратское отношение, ни комсомольские обязательства, ни дворовые клятвы. Я люблю людей и люблю проводить время в глубокой близости с теми, кто тоже хочет так для себя.

Если вы чувствуете, что общедоступные тексты резонируют, и вы хотите большего для себя — вот, я здесь, на свету, рядом. Я веду канал в телеграме для друзей. Я пишу для вас.