Это заметки.
Я их пишу, чтобы быть заметным для тех, с кем мы на одной волне. У нас может быть разный возраст, социальный статус, работа и хобби. Нас объединяет едва уловимое тонкое узнавание, что чувствуется во взгляде, в касании, в молчании; то, что распознаётся как согласие, присутствие, радостный трепет, расслабленный выдох и растекание в тепле сердца — «да, ты меня видишь, я точно знаю».
У меня нет дежурной самопрезентации, я избегаю впечатлений и обмена фактами,
просто посмотри на меня, хочешь ли ты то, что я умею?
хочешь ли ты это для себя со мной?
и если да, то вот он я: я здесь и я открыт этому.
Я пишу для взрослых людей. Я воспринимаю своего читателя ясным, внимательным и мудрым. Мои тексты не содержат нравоучений, примитивного деления на добро-и-зло, мотивационных посланий, продающих идей или скрытой рекламы. Я пишу так, как хотел бы прочесть сам.
Возможно, вы почувствуете отклик: «да, наконец-то, это оно!», — я порадуюсь нашему контакту, братскому плечу или нежным объятиям — мы не одиноки. Возможно, это будет похоже на: «так, написано что-то странное, но это не выглядит как чушь». Если вашей смелости и любопытства хватает, то задавайте вопросы прямо в канале друзей — вопросы я люблю и стараюсь отвечать почти на всё.
Мои интерпретации часто уточняются, а фундамент претерпевает изменения редко. Что-то из написанного может показаться банальным, а что-то — запутанным. Думаю, со временем я смогу легче и точнее описывать свои наблюдения. Какие-то формулировки наверняка изменятся. Вероятно, поздние тексты проще и доступнее для чтения, чем ранние. Я учусь и расту вместе с вами.
Я не пишу в саркастичной манере и редко иронизирую. Я не пишу между строк: в текстах нет двойного дна и скрытых посланий. Мне достаточно непонимания в мире. Я стараюсь быть настолько ясным, насколько умею, и отдаю себе отчёт, что остаётся бесконечно много альтернативных трактовок — намного больше, чем я смогу прояснить. Я выбираю двигаться дальше, притормаживая на объяснениях, и не бросаю читателя на полпути. Возможно, понимание появится под другим углом, позднее.
У меня нет простой социальной идентичности. Я точно умею что-то, что одинаково может называться как чудом, так и ничем. В восприятии большинства людей то, что я умею, попросту не существует. Другие же не умеют отличать это от своего воображения и приписывают тайные смыслы там, где их нет.
То, что я умею, я умею очень хорошо. Я не знаю, почему так вышло и почему это вообще возможно. У меня есть несколько спекулятивных теорий, которые предназначены скорее для бытового обсуждения, нежели реального объяснения того, что происходит. В моей картине мира я занимаюсь исключительно соматическими, телесными процессами.
Я никогда не принимал психоделики и не проходил церемоний с веществами. Я не курю и не пью алкоголь. Всё, что мне доступно, — это работа ясного ума.
Моя жизнь довольно минималистична, мне почти никогда не бывает скучно или одиноко. У меня периодически бывает божественная работа, когда я помогаю людям встретиться со своей истиной и красотой — иногда в формате сессий касания, иногда в виде диалога, иногда через большую духовную близость, а иногда я «функционирую в режиме сатсанга» и просто называю для других то, что есть.
Я обычный человек. У меня нет суперсилы в социальном слое. Я случайный попутчик в вагоне бизнес-класса «сапсана», едущего из Москвы в Санкт-Петербург.
Больше всего я ценю безграничное сопроживание близости и любви.
