По коробочкам

«Кто мы теперь друг другу?». Этот вопрос из мелодрам девяностых берёт начало в заблуждении о ясной категоризации контактов. Вероятно, полвека назад мир был сильно проще, и для общения с людьми было достаточно научиться размещать всех по коробочкам с понятными общепринятыми ярлыками: это друзья, это близкие, это коллеги по работе.


Коробочки удобны по ряду причин: легко понимать, принимать и задавать другому форму соприсутствия, например, «теперь мы друзья, а друзья стоят друг за друга до конца»; легко объясниться перед собой и другими, например, «ну он же мой друг, поэтому я не мог не помочь закопать ему труп»; легко поддерживать простоту связей, например, «у нас был секс, а значит я как честный человек позвал её замуж — да, это мой шестой брак».


Помимо возможных курьёзов и больших трудностей на стыках, например, «ты меня поцеловал — и что теперь это значит?», у коробочек есть фундаментальная этическая проблема. Дело в том, что запихивание человека в коробочку эквивалентно навешиванию проекции: «теперь ты мне друг, а не удивительный неизвестный человек, к которому я испытываю симпатию, а друг означает _____» (вписать нужное определение и набор обязательств). Говоря иначе, размещение в коробочке приводит к утрате реальной связи с другим, и дальше вместо контакта происходит самообщение с идеей друга/любовника/коллеги и т.п., а другой в этом месте обязуется отыгрывать предложенную роль, чтобы поддерживать иллюзию работоспособности коробочек. Даже удивительно, что люди способны, (а многие и желают), длить такое отношение годами.


Ещё одна проблема связана с разжалованием из более иерархически-престижных коробочек в менее престижные. Например, быть в коробочке возлюбленного якобы лучше, чем в коробочке друга, а в коробочке друга быть лучше, чем в коробочке коллеги. Поэтому трансформации отношений болезненны и чреваты разрывами: во-первых, смена коробочки может подразумевать трансляцию необоснованного снижения статусности связи, например, «а чего ты хотел, ты же мне не лучший друг теперь!», во-вторых, задавать фрейм пользования ресурсами, например, «раз у нас нет больше секса, то сама за себя плати в кафешке», а, в-третьих, система коробочек в принципе не включает в себя методологии по управлению изменениями связей — если друг, то на всю жизнь; если любовь, то до гроба; а неконкретность означает, что «это ты какой-то не такой и с тобой что-то не так».


Этичной альтернативой коробочкам я вижу свойства (вкус) связи. Находясь в контакте, я признаю непознаваемость другого, и тем не менее у меня рождается некоторая протоидея о нашей связи — это я называю свойством. Свойством я могу делиться, выражать сомнения о его актуальности, просить уточнений и предлагать изменения. Это не «Вася теперь мой друг», а «я воспринимаю Васю так-то и так-то», и это односторонне с моей стороны может быть чем угодно, — а Вася вообще может даже этого и не знать.


Приведу несколько примеров из своей жизни, которые «в норме» мне нужно было бы одинаково засунуть в коробочку с надписью «друг»:

  • мне нравится спокойный, уважительный и размеренный вайб в наших редких встречах, мне интересно движение его жизни;
  • мы раньше тепло общались, а сейчас она проживает сложные процессы, — я считаю её близким человеком и откликнусь на её открытость, но пока буду держаться на расстоянии;
  • у нас чуткий внимательный контакт, но мы несколько раз повернули не туда, — теперь без её ясного желания я не чувствую интереса к близости;
  • чем больше мы узнаём друг друга, тем прочнее наша связь, — может это какая-то особая любовь, и я остаюсь в открытости и удивлении;
  • в ней я чувствую большое хорошее смирение, ей я могу довериться так, что даже для меня оказывается сюрпризом и особой ценностью.

Свойство, в отличие от коробочки, не затмевает человека и не создаёт для него зацементированную форму. Свойство — это, скорее, память того, какое ощущение от связи осталось после контакта. Свойства уникальны, динамичны, уточняются и подстраиваются под происходящие жизненные события, обретая и теряя тонкие нюансы.


Свойства не требуют дополнительных конструктов — они самодостаточны. Я не могу отказаться распознавать людей так, как я их уже распознаю — вот это я и называю свойством.

Алекс Куприн
Я рад, что вы здесь.