Представим сельский шахматный клуб. Владелец ресторана, большой ценитель игры, достроил элегантный дворик к своему заведению, поставил шахматные столы, собрал расписание. В субботу утром — разбор недавнего чемпионата, вечером — свободные сессии. Люди приходят, собираются за столами в рамках определённого формата и тайминга; затем — обсуждения партий: сперва в парах, затем общий шейринг на всех. Все благодарят хозяина, аплодируют, обещают прийти в следующий раз, довольные.

Никому в голову не приходит назвать хозяина профессионалом в шахматах. Возможно, он даже не знает правил. Но это не значит, что его деятельность не важна для шахматного движения, либо что к нему никто не придёт. Скорее всего наоборот, он лучше любого гроссмейстера знает, как сделать атмосферу уютной и располагающей, а мероприятие — увлекательным и для новичка, и для любителя.

В контексте телесной-духовной работы есть тенденция считать людей, занимающихся симметричной деятельностью, профессионалами. Например, распорядок тренинга предполагает медитации утром, затем шейринг в малых группах, затем тематическое движение, шейринг в большой группе. В обед лекция, а вечером практики дыхания и касания в парах, и снова небольшой шейринг с тёплым словом мастера. Каждая практика состоит из некоторой заготовленной последовательности идей, описания упражнений, их выполнения и обсуждения. Мало кому приходит в голову, что, возможно, перед вами хороший администратор.

Если собрать 10-20 человек вместе и предложить им несколькочасовые телесные практики, то неизбежно что-то произойдёт. Для ускорения эффекта можно добавить визуальные-аудиальные спецэффекты (сенсорная перегрузка), а в сами практики внести элементы интенсивного дыхания (гипервентиляция), активного танцевального движения (экстатик), либо наоборот, посадить всех в лотос (медитация) и завязать глаза (сенсорная депривация). Осталось помочь участникам интерпретировать полученный опыт в контексте темы мероприятия — и вуаля, тренинг готов.

Я назвал таких администраторов агентами, потому что они являются посредниками между участниками и идеями о некотором чуде. Это риелторы, которые вечно продают чужую квартиру тем, кто нуждается в ощущении дома. Это люди, которые кричат: «смотрите, солнце!» и указывают на блики от солнечного зайчика. Агенты не проводят через себя свет, они не могут ничему научить непосредственно. Агенты не соединяют людей с источником, потому что сами не знают, где этот источник и откуда он светит. Они собирают людей и говорят: «давайте вместе хорошо поищем воооон там — что-нибудь да найдём». И что-нибудь находят.

Когда мне представлен мастер не-материальной работы любого толка, я смотрю в его соединённость с источником жизни. Встречаются и бриллианты, но иногда я вижу только мёртвечину из идей. Если мне человека сильно рекомендовали, то я буду смотреть чуть дольше, чтобы достоверно убедиться в увиденном.

Я по-своему ценю людей, которые хорошо собирают и ведут группы, называя себя профессионалами. Чем больше разрыв между административными талантами и духовностью, тем больше мой восторг — это восторг мальчика из сказки, кричащего: «а король-то голый!». Я проживаю восхищение к тем, кто, будучи самозванцем, умеет впечатлить толпу и повести её за собой, пусть и неизбежно не туда. Я сам не смог бы пронести груз фальши и сомнений, а они могут. Я преклоняюсь перед ними.

Но для себя я люблю тех, кто может честно сказать: «я всего лишь фасилитатор — я умею поддерживать пространство, и тогда в нём что-то происходит удивительное». Некоторые последователи Грофа умеют так, например. Они верят в силу «внутреннего целителя». Здесь я чувствую много спокойствия и согласия. Они знают своё место в мире и не натягивают на себя образ гуру. Это приятно. (Могут ли они выносить рядом присутствие человека, через которого идёт истина, — вопрос открытый.)

Шаманы знают, что постучать в бубен не равно выполнить шаманскую работу. Расстановщики знают, что поставить фигурки на листе бумаги не равно выполнить расстановочную работу. Но в других сферах, близких к телесности и духовности, форма часто постулируется как содержание. Я не вижу причин ни отталкивать это, ни принимать это как значимое. Пусть будет так. У бога тысячи отражений, и это не моя работа — разбивать зеркала.