Мне самому очень понятен и знаком язык достижений. Я десять лет ездил по соревнованиям и охотно окружал себя людьми, так же фанатично, как и я, тренирующимися и готовящимися к ним.

Достижения создавали ясный способ организации времени жизни. Было легко что-то вспомнить о себе, поддерживать последовательность происходящих событий, видеть развитие и гордиться им, выстраивать идеи о будущем, опирающиеся на имеющиеся результаты. А, учитывая, что я начал такой путь ещё школьником, то чувствовал себя взрослее и умнее сверстников, что добавляло самоуважения в копилку заслуг и открывало — психологически — право на большее: я же молодец такой, значит мне и претендовать на лучшие блага человечества!

Достижения ассоциировались с прогрессом, развитием и ростом, — вопреки скучной стабильности почивания на лаврах, старости и пренебрегаемой зоной комфорта. И, благодаря сверхресурсам молодости, мне нравилось быть белкой в колесе и искать новых впечатлений в новых успехах. Каждая достигнутая цель или задача виделась как ступенька или шаг в сторону расширяющегося во все стороны счастья. Более того, казалось, что ступеньки — это единственно верный, заметный, чёткий, конкретный способ расти над собой, а остальное — это унылое ковыряние в болоте самоутверждения за счёт мелочей.

С возрастом оказалось, что структуры тела больше не функционируют как прежде и требуют особого внимания и обращения с ними. Ступеньки достижений обрели иную, но более точную форму — форму самонасилия, сверхусилий, на которые тело в норме не готово. Стало видно, что для каждой ступеньки необходимо «выйти из тела», создать особый уровень стресса, искусственную тягу, обезуметь на какое-то время, посвятив себя достижению цели. Это обнажало внутренний конфликт: меня действительно привлекало ощущение тотальной вовлечённости в проект, замотивированности, это можно даже описать как «пришествие музы»; но в конечном счёте, освободившись от помутнения, я чувствовал себя отравленным, а само достижение — такое важное и желанное в процессе — оказывалось пустотелым и разочаровывающим.

Мне приходит в голову аналогия со спортзалом. Допустим, я тренируюсь каждый день, тягая штангу, и раз в месяц участвую на соревнованиях, устанавливая личные рекорды. Тогда существенная часть тренировок будет посвящена идее успеха и достижению нового. Я буду измерять себя отрывочно, точечно, по результатам соревнований, а в процессе — заниматься планированием, фантазировать, вспоминать себя в прошлом, оценивать стратегию и тактику. Моя спортивная жизнь обретёт форму ступенек, на стыках которых я подтверждаю своё существование, а всё остальное — меркнет на фоне ярких и острых моментов.

Совсем другое дело, если я хожу в спортзал для себя, для души. У меня, возможно, не будет изматывающих тренировок, я буду наслаждаться работой мыщц, а не числами на весах. Моё время будет лишено маячков-флажков в виде целей и обретёт неспешную тягучую консистенцию. И в какой-то вторник я приду — и возьму на 5 кг больше. Просто так, для себя, потому что мне окей. Я забуду этот вторник, как и другие обычные вторники, на которых стало ещё плюс сколько-то. И моё подведение «итогов года», если я, конечно, займусь этим, будет лишено взлётов и падений, восторга и самобичевания, наслаждения от поглаживания себя за содеянное и достигнутое. Я может даже не смогу понять, насколько я стал мощнее и сильнее, — и буду привычно воспринимать себя задохликом, пока кто-нибудь рядом не удивится и не скажет о моей классной физической форме вслух.

Я указываю на разницу жизни в теле и вне его. Достижения пугают тело. Тело в норме не может достигать, это большой стресс и избыточная стимуляция. Тело буквально разваливается, рассыпается от несоответствующей нагрузки. Каждый разрыв, оставленный от достижения, остаётся в теле клубком интенсивых чувств, который принято интерпретировать как желанный и приятный. Достижения — это буквально травмы тела.

Вопреки достигаторскому подходу, я вижу инертность тела. Те процессы, которые уже сейчас происходят в теле, накапливаются, являясь кирпичиками следующих за ними процессов. Как в примере с тренировками для души — вовсе не факт, что я буду в худшей спортивной форме, чем если буду мучать себя ради соревнований. Но если соревнования показывают мои результаты под большим стрессом, то вторники покажут мои реальные, посильные результаты — то, что становится доступным каждый день, как база, основа для нового. Этого, например, не понимают последователи бизнес-молодостей, которые выбирают день, обзванивая всю клиентскую базу и делая условные +300%, а затем несколько месяцев восстанавливаются от сверхусилий — как в бизнесе, так и телесно.

Тонкие соматические изменения, происходящие каждый день, заметить непросто. И уж тем более трудно своевременно обновлять свою идентичность — особенно когда показательных событий, предназначенных для измерения состояния, больше нет. Время становится бесформенной белой кашей, ретроспективно в котором ничего значительного не происходит. Но что-то происходит. То, что накапливается. И те решения, которые возможны сегодня, были невозможны год назад. Решения, которые сегодня, в очередной вторник, выглядят естественными и обыкновенными, ещё год назад были недоступны к осмыслению, не говоря уже об их реализации.

Так, стабильность можно рассматривать под новым, позитивным углом. Это не устойчивость, не подушка на чёрный день и не гарантии, что завтра будет как сегодня. Можно считать, что хорошая вкусная стабильность — это последовательное, постепенное, уместное, инертное развитие тела со временем. А травмы достижений — не обязательны.

25 ноября 2025