Эта заметка относится к критике. Пожалуйста, убедитесь, что вы знакомы с моим восприятием критики — это поможет нам быть на одной волне.

Я буду ссылаться на книгу Гэри Чепмена «Пять языков любви», и, как можно догадаться из названия, эта книга о существовании пяти ортогональных языков любви, которыми пользуются люди для выражения и узнавания любви. Для понимания сути заметки книгу читать необязательно — здесь будет сказано достаточно.

Я читал работу Чепмена дважды. Первый раз в те годы, когда учился когнитивно-поведенческой терапии, и тогда мне казалась модель пяти языков замечательным примером описания психических процессов простыми словами. Я сделал свой вывод из книги, не транслируемый автором явно: проще сразу фильтровать потенциальных партнёрш по подходящим языкам любви, чем тратить время и силы на переподготовку. Тогда идеи Чепмена были для меня золотым стандартом, через который я оценивал перспективность и жизнеспособность отношений.

Второй раз я читал книгу уже после погружения в некогнитивные дисциплины и — оказался тотально разочарован. Я увидел примитивный буклет из стереотипов, где по наивным представлениям ставился однозначный диагноз, а примеры уплощены настолько, чтобы идеально соответствовать модели.

Но неожиданно для себя я оказался крайне несогласен с центральной идеей о том, что языки любви фундаментально разные и несводимы друг к другу. Вместо этого я заметил, что они однозначно ранжируются по критерию, который я назвал способностью сопроживать близость.

Когда я делился своим наблюдением с психологами, то получал противоречивую обратную связь. Те люди, чьи языки любви оказывались отранжированы ниже, не соглашались со мной, хотя их аргументы не сводились к общему знаменателю — было ясно, что личные предпочтения играют ведущую роль. Это помогло мне увидеть, что Чепмен попал в большую культурную боль, а успех книги связан с предложением всех уравнять и никого не обидеть. Поэтому я не претендую на понимание его работы и не считаю себя наследником его идей. Эта заметка — моё собственное исследование, вдохновлённое работой популярного психолога. Итак, пять языков любви, отранжированные по способности сопроживать близость:

1. Подарки. Этот язык любви даже не требует контакта. Отправляя или принимая подарок, легко оставаться в позитивных фантазиях об отношениях с человеком. А, узнав предпочтения возлюбленного, можно пытаться гарантировать его положительный отклик. Уязвимость участников минимальна, каждый акт любви точечный и требует множества разных ресурсов для подготовки — времени, денег, усилий, творчества и прочее.
2. Помощь. На помощь можно смотреть как на последовательность нематериальных подарков в течение периода встречи. Если подарок можно подарить один раз, то себя для помощи можно дарить эпизодически. Контакт здесь дискретный, точечный, а каждый момент контакта отделён некоторой занятостью, помогающей отстраниться от близости. Дарить себя для помощи менее ресурсозатратно, поскольку это не требует отдельной подготовки и вовлечённости в мир объектов, как в случае подарка, но и более уязвимо — в моменте контакта уже нет защитного буфера из подарка.
3. Слова. Говорение слов любви другому в соприсутствии с ним — это уже непрерывный процесс. Периоды говорения разделены паузами, в которых можно отстраниться от близости и отдохнуть на комфортной психической дистанции. Говорение ещё более оптимально в плане затрат ресурсов на близость, поскольку не требует деятельности, как помощь, но и ещё более уязвимо — в словах нет сделанной работы, которую можно выставлять как доказательство своей любви.
4. Качественное время вместе. Это логичный последовательный шаг из предыдущего языка любви, когда можно оставаться в непрерывном контакте, не используя даже слова и не разрывая контакт на паузы между говорением. Это ещё более уязвимый способ связи, потому что кроме совместного внимания не остаётся выраженного подтверждения любви — остаётся соглашаться, что соприсутствия партнёра достаточно.
5. Физическая близость. Самый интенсивный способ сопроживать близость, поскольку подразумевает отказ от ментальных границ в пользу чувствования тела. Контакт, как и в предыдущем языке, является непрерывным, а уровень уязвимости достигает максимума — не только в рисках отвержения или неудовольствия от совместной телесности, но и в доверительной передаче контакта аутентичным кинестетическим проявлениям, лишённым буфера из идей и представлений друг о друге.

Можно заметить, что с ростом способности сопроживать близость растёт и степень уязвимости, на которую нужно согласиться каждой из сторон, чтобы контакт оказался возможен. Помимо этого, каждый следующий уровень близости подразумевает меньше защитных механизмов, меньше гарантий успешного взаимодействия, но также меньше ресурсов, переданных на подготовку к контакту, а сам контакт оказывается более непрерывным и непосредственным.

У меня нет идеи или предложения отказываться от одних языков ради других. Когда я достигаю подходящего для себя уровня близости, то включаю все предыдущие языки любви в качестве приятных бонусов. Они становятся полезны как способ разнообразить контакт, добавить свежести, выразить себя подходящим в моменте образом, порадоваться необычностью. Мне фундаментально важно не размениваться на меньшее, когда доступно большее. Это холистический подход, где каждый предыдущий язык любви включён и превзойдён для сопроживания всё большей близости.